В начале пути [сборник рассказов] - Алексей Глушановский

— До ангара дойдете, там перевооружитесь. Берите обрезы, к ним патронов много, вещь практичная и безотказная, — советую. — Кто хочет за периметр выйти, становись направо! — командую.

Все на месте остались.

— Чего мы там за забором не видели? Стеклоочистителя, что ли? Тут хоть водка не паленая, — голоса из толпы раздались. — Что с пайкой решать будем?

— Будем пояса потуже затягивать, двое суток можно и на пустой баланде с чаем продержаться! — беру народ на голос.

Серый меня сзади толкнул, я шаг в сторону сделал.

— У Йоги, понятно, еще склад есть, только мы его искать не будем. Их там трое засело, и терять им нечего. А вот лагерь обыскать хорошенько — дело другое. Все найденное — в общий котел. Сейчас все оружие соберем, изношенное и без патронов, и на Кордоне у Сидоровича на еду поменяем. Выкрутимся!

Толково, подумал я. Хороших людей всегда больше, чем дряни. Просто дрянь заметить легче. Закипела жизнь на кладбище техники. Нашлось и оружие и продуктов немного. Мой короткоствольный автомат тоже нашли. Совсем из головы вон. Через час из ангара металлолом оружейный притащили и упаковали к переноске.

Решили идти впятером. Проводник, я, два опытных сборщика и один здоровяк из блатных.

— Пока вы до торговца дойдете, там продадите-купите, обратно вернетесь, я тут с голода умру, — объяснил он свое рвение. — А уж одну дорогу туда я натощак переживу. Зато на Кордоне сразу наемся.

— А зовут тебя как? — спросил Проводник.

— Только кто засмеется — сразу получит в морду, — предупредил блатной. — Гаргантюа. Сразу говорю — слово заграничное, незнакомое. Перевода никто не знает. Сколько я из-за него страданий вынес — никто не представит. Весь второй курс мореходки дрался, пока не посадили. И менять я его не намерен.

Упрямых ребят вообще уважают, а когда человек бьется за свое законное право — вдвойне. Знакома мне была эта парочка из французской классики — Гаргантюа и Пантагрюэль. Два весельчака, обжоры и пропойцы. Не стал нашему спутнику этого говорить — нас уже дорога звала. Собачки по кустам завывали.

— Может, пристрелить удастся? — поинтересовался я у Проводника.

— Слепышей и снорков есть нельзя — насквозь мясо радиоактивное. На Кордоне попробуем кабана завалить. Лучше молоденькую свинку добыть, не тяжелее центнера. У нее мясо нежнее, — посоветовал старожил Зоны.

Представил я себе кабана матерого, в два раза тяжелее «свинки нежной», и чем-то мне эта картина не понравилась. Сразу захотелось ДШК в руки вместо автомата. Зато первый раз за четыре года я был трезв и перед глазами не расплывалось черное пятно на асфальте. Прошлое понемногу отпускало меня.

В лагере за руководителя Паганель остался с Бомжиком, Доходягой и Кенгуру в качестве группы поддержки. Промысловики сразу в ангаре у Серого решили остаться. Парни с оружием тоже на вольные хлеба двинули — развалины в чистом поле решили занять. За оградой осталось десятка два бывших рабов и подранки. А кроме продуктов у нас еще и медикаментов не было: две аптечки и пяток бинтов на всех.

— Раньше сядешь — раньше выйдешь! — жизнерадостно выкрикнул Гаргантюа.

Этим мне блатные нравятся: не положено им унывать. Могут даже с пером в боку напоследок пошутить.

— В колонну по одному, становись! Проводник, определяй дистанцию!

— Интервал — пять метров. Пошли, — команда тихо прозвучала. — И орать кончайте. Она лишнего шума не любит.

Нет, в этом мире все потихоньку с ума сходят. «Она». Нет, не так. «ОНА!» Ладно, сейчас глянем на свинок нежных и собачек-мутантов. Пусть и они с Ней на морскую пехоту посмотрят. В нас не бушлаты главное, а характер бойцовский. И он всегда с нами. Его не пропьешь. И шагнул я за шлагбаум, как с катера в ледяную воду спрыгнул — сразу по грудь.

Метров через двести первый раз мутанты из кустов показались.

— Не стрелять! — Проводник распорядился. — Подпускаем ближе и бьем в упор.

Сразу мандраж стих, да и собаки слепые утихли.

— Они настроение чуют. Если ты их не боишься, в себе уверен, то они еще подумают: нападать или нет. Те еще твари, — сталкер пояснил.

А вскоре мы и до КПП добрались.

Я до торговца так и не добрался — наемники недалеко ушли. Уселись в кустах и стали добычу поджидать. Можно было попробовать их перерезать, но мы, историки, — народ тихий и незлобивый. Если бы те монахи из монастыря Черного Будды за нами не погнались, могли бы еще долго жить. Да и все остальные тоже.

Вернулся я в поселок, а там уже и нет никого. Все ушли или попрятались. Присмотрел уютный подвальчик и забился туда на ночлег. Лежу, дремлю вполглаза, думу думаю. У людей все всегда нормально: если поймают девочку — то принцессу, как положено, а у меня — какая-то герцогиня. А неприятностей, наверное, будет, как от дочки профессора. Это моя постоянная трагедия. У каждого научного руководителя всегда была дочка. Карма такая, значит. Тут я, наконец, уснул.

Утром глаза сами открылись. Прислушался внимательно. В комнату поднялся, огляделся по сторонам: тихо кругом. Можно и деловые визиты наносить. Пойду к торговцу, как его, Сидоровичу… Так, в этих кустиках вчера парни в камуфляже сидели. Вот и баночка из-под напитка вместо пепельницы. Оба лежали, курили по очереди. В рюкзаке у меня две коробки с «ежами». Четыре стальных лезвия в разные стороны растопырились — как ни бросай, одно всегда будет вверх торчать. Цвет — «мокрый асфальт», для дорог они предназначены и шин автомобильных, но и здесь, за отсутствием мин и гранат, пригодятся.

Высыпал десяточек на каждую лежку — держите, ребятки, гостинчики от поклонников. Не жалко. На вторую засаду не стал железо тратить. Вероятность того, что они одновременно станут позиции занимать, стремится к нолю. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, как говорят лирики. Не факт, что они вообще сегодня придут, но подстраховаться надо. Сейчас можно и в гости пожаловать.

Я о Сидоровиче ничего не знаю. Семья их здесь живет от начала времен, пережили все три раздела Польши, все власти: и панскую, и советскую, и немецкую. Сейчас, чтоб под родимым украинским гнетом не изнывать, бизнес в Зону перенесли. Эти куркули никому за всю свою жизнь ни копейки налогов не заплатили. Так и живут, олигархи.

Тоже, кстати, загадка Зоны. Есть у человека денег уже на всю оставшуюся жизнь, а он дело свое рискованное не бросает. Почему? Дай ответ? «А мне это в кайф» — сказал мой собственный внутренний голос. Улыбнулся я и на бетонные ступеньки встал ногой дерзкой.

Строили тут на века. Глядя на стены, понимал я, что толщина здесь метровая. Линия Маннергейма и Сталина в одном подвале. Тут и поверишь, что один из Сидоровичей большим начальником был на стройке, а потом и на самой станции. Только как он взрыв-то допустил? Если правда, что о нем говорят, то должен был раньше спохватиться, пресечь.

— Дядька мой в те дни, как раз перед майскими праздниками, в больничку с язвой слег, на операцию. А больше директора никто остановить не смог, уж очень ему звездочку «Героя Труда» на грудь хотелось, — сказал сидевший за стойкой пан в жилетке меховой, и зубами в ножку куриную впился.

Я дар речи потерял. Не часто со мной это происходит. Посмотрел он на меня и улыбнулся:

— Не люблю я вареники. К мясу приучен с детства, — говорит.

А у меня как раз в голове мысль бьется, как у кузнеца Вакулы с молотом: не надо тому черта искать, у кого он за плечами!

— А что ты там в кустах делал? — спрашивает, на экран глядя.

Понятно, тут все в камерах и датчиках слежения. А из коридора одним нажатием кнопки можно непреодолимую ловушку сделать. А запасной выход здесь точно не один.

— И даже не два, — веселится торговец. — Первый подвал здесь сто лет назад выкопали, когда фронт австрийский стал приближаться. Так целый век и рыли. Успокойся, мысли я у тебя не читаю. Просто они у тебя на лбу проявляются.

Рука сама к голове дернулась. Вместе дружно засмеялись. За спиной дверь бронированная лязгнула.

— Так спокойнее будет, — уже серьезно Сидорович сказал. — Молодые вы, самыми умными людьми себя считаете. А сами насквозь прозрачные и наивные. Ты хоть бойцом себя не мнишь — уже хорошо. Догадался спрятаться от наемников. Растяжку им поставил?

— Вчера с самолета — на него оружие не пронесешь; уже в Киеве вооружался, ничего серьезного не предлагали, да я и не просил особенно, — говорю.

Достал из рюкзака «ежика», показал торговцу.

— Какой только гадости люди не придумают, лишь бы ближнему своему…

— Помочь удалиться! — за него закончил.

— … напакостить. Проводник еще не пришел. Общий канал опять барахлит: со Свалкой и Агропромом совсем связи нет, — продолжил Сидорович. — Посиди пока в поселке или у меня в подвале. Неудачный сезон: одни бандиты в Зону лезут, сталкеров нет, хабара тоже. Если на артефакт заказ возьмешь, патроны и медикаменты авансом дам.